Хрустят и трещат кости, будто ломаются и срастаются раз за разом. Её руки раздваиваются, с хлюпаньем и звуком рвущихся тканей вытягиваются и перекручиваются. Одна пара, длинная до самых ног, обзаводится изогнутыми лезвиями богомола. Вторая пара сохраняет отдалённо человеческое строение, если не принимать во внимание длинные орлиные когти.

Правда, это сходство сохраняется недолго, поскольку предплечье одной из рук утолщается, пока шкуру не прорывает закрученное костяное сверло. Острое даже на вид. Из поясницы со звуком вылетающей пробки стреляет хвост с тонким остриём шипа на конце. На нём маслянисто поблёскивает какая-то пахучая жидкость, выделяемая из еле заметного отверстия.

Под конец лицо Ехидны накрывает костяная маска с четырьмя небольшими провалами, где сверкают перестроенные глаза. Косички волос исчезают, замещённые двумя костяными рогами.

Перед Алехандро стоит не миловидная атлетичная девушка, а биологический мутант[1], не имеющий никакого отношения к человеку.

Метаморф.

— Я готова, дело за тобой, — бесцветным голосом произносит Ехидна.

Эль Лобо сдерживает желание в отвращении отряхнуться всем телом и кивает.

Упав на четвереньки, он рывком отправляет себя вглубь прохода на поиски добычи. Охота приносит свои плоды довольно быстро. Раздирая когтями уязвимое мясо крилликина, ликантроп внимательно следит за своей спутницей.

Та, в отличии от него, дерётся холодно и методично. Длинные лезвия шинкуют незащищённую плоть монстров. Раз за разом хвост втыкается в глаза, горло и мягкое подбрюшье врагов. Те замирают парализованные неизвестным ядом, а Метаморф пользуется заминкой, чтобы тут же оборвать их жизни. Шпоры и когти вырывают глотки под ровное дыхание девушки. Костяное сверло с треском вворачивается в затылки чазмидов, а при желании его хозяйки даже стреляет на дистанции с точностью арбалетного болта.

Оборотень к собственному удивлению и злости обнаруживает, что его спутница куда смертоноснее и эффективнее, чем он.

— Постарайся не отставать, — сухо замечает Амелиа.

В её словах Алехандро чудится насмешка, заставляющая его скрипеть зубами от злости.

Ему остаётся только следовать за ней, добивая тех, кого она обошла стороной. Не потому что не смогла с ними разобраться. Оставила ему. Из жалости.

Подачка.

Тай внимательно осматривает одинаковые, как две капли воды, стены Катакомб и ничего не говорит. Затянувшуюся паузу заполняет Бенджамин.

— Похоже, нас разделили, — напряжённо констатирует здоровяк.

Позвякивает лента патронов, скрипит огромный короб с боеприпасами.

Николай кивает и без лишних слов направляется в ближайший проход. За ним следует англичанин. Стволы пулемёта вхолостую вращаются с негромким шумом, поэтому когда виток прохода выводит их в просторный зал, Титан без заминки открывает огонь.

Очередь крупнокалиберных патронов рвёт тела чудовищ, не оставляя им шансов. Крилликины пытаются достать громилу водяной струёй, но тот легко корректирует направление стрельбы. Ленты заряжены трассерами[2] вдобавок к обычным патронам, поэтому Стальной Страж не испытывает проблем с поражением целей даже на средней дистанции.

Тай держится поблизости к спутнику и совсем не зря. Новая пачка врагов пытается ударить им в тыл. Отражающий покров. Свободную руку опутывает Водяной хлыст. Рывок в толпу. Ещё в движении бич выпускает кишки первому ряду, а Гидрокинез заставляет пар и мельчайшую водяную взвесь вскипеть. Монстры кричат от боли, подаются назад и тут падают, как скошенные. Катана срезает голову одной твари, потрошит вторую, молниеносно перфорирует третью.

Николай наслаждается схваткой. Сердце мерно стучит в груди. На губах улыбка, в которой слишком много клыков. В такие моменты он ощущает себя по-настоящему живым. Только танцуя в плотных рядах смертоносных тварей, он чувствует что-то похожее на счастье.

Рывок. Взмах. Уклонение. Укол. Подшаг. Подтянуть хлыстом дальнюю цель. Вспороть. Увернуться. Подсечь. Всё? Всё?! Всё…

— А ты хорош, — с уважением тянет Бен.

Тай принимает похвалу без лишних эмоций. Просто пожимает плечами и указывает мечом вглубь прохода.

Англичанин кивает, проверяет боекомплект и топает дальше.

Впереди ждёт ещё множество упоительных схваток. Множество возможностей убить или умереть.

Отличный денёк.

С каждым боем мёртвое воинство росло. Я едва успевал собирать аркану с убитых мной гадов, как Мария поднимала тех и швыряла на зачистку бесконечных проходов.

Здесь почти не имелось тупиков. Мы пробивались всё глубже и глубже, но никак не могли добраться до конечной точки. До чего-то похожего на логово главной твари.

В отдалении звучали очереди пулемётчика Бена. В какой-то степени это успокаивало, потому что подтверждало гипотезу. Мы в одном Испытании, просто в разных его точках.

— Остался час, — кричу я Марии, перезаряжая барабаны.

— Нужно ускориться, — отзывается она, стирая пот и кровь с лица.

— Предлагаю поменять парадигму, — окинув взглядом ветвящийся лабиринт, бросаю я.

Санта Муэрте отвлекается от свежих трупов и поднимает глаза на меня.

— А конкретнее?

— Пора прекратить играть по их правилам.

Верёвка падает по каменной стене к ногам испанки.

— Найдём папочку, — с улыбкой говорю я, — а потом я позову всех деток.

[1] Художник — Victoria Yurkovets.

[2] Трасси́рующий снаряд, трассирующая пуля, трассер — боевой припас особой конструкции к огнестрельному оружию, поражающие элементы (пуля) которого начинают светиться в полёте, создавая ясно видимый след (трассу, отсюда и название) для стрелка, предназначенный для корректировки огня и целеуказания.

Глава 37

За прошедший час нам встретилось порядка десяти отрядов. Собранную аркану я тут же пускал в дело, поднимая ступени способностей, но не тратил время на ознакомление с их новым описанием. Этим можно будет заняться, если победим… Когда победим.

Точный учёт заработанной энергии не вёл. Даже не пытался запомнить. Лишь отслеживал необходимый мне порог в 37 тысяч. Как только достигал его, сразу апгрейдил очередную способность. Мне удалось это сделать дважды, и оба раза я выбирал способности, связанные с повышением выработки или снижением расхода грязной арканы. Укреплённое ядро и Контроль арканы, соответственно.

Выбор пал именно на эти два варианта, потому что сражались мы практически без отдыха. Грязная аркана просто не успевала полноценно восстанавливаться, лишь потихоньку опускалась, сдерживаемая естественной выработкой. Эта тенденция переломилась, только когда подействовал улучшенный Контроль арканы. Расход, наконец, стал ниже дохода, и зелёная полоска медленно поползла вверх.

Каждый бой отнимал драгоценное время. Поэтому несмотря на то, что аркана лилась рекой, прогресс по зачистке Испытания выходил совершенно незначительным. Нужно было менять наш подход. Именно с этой мыслью я предложил своей спутнице обломать устроителю этого цирка веселье.

Мария подтягивается по верёвке к самой кромке стены и с благодарностью принимает протянутую руку. Миг, и она на гребне смотрит по сторонам, как это делал я на протяжении всего минувшего часа.

Лабиринт ветвится вдаль, будто бы бесконечным переплетением каменных стен. Здесь можно бродить неделями и так и не найти искомого. По крайней мере, так кажется разуму, потихоньку теряющему веру.

— Что дальше, mijo? — спрашивает испанка.

В корсете брони вздымается покрытая потом грудь. Дышит девушка достаточно ровно, учитывая, сколько нам пришлось сражаться. Без присвиста или какого-то лихорадочного хрипа. Укреплённые тела работают, как часы, справляясь с возросшей нагрузкой.

— Ты умеешь летать? — отвечаю вопросом на вопрос.